— Мне надо будет что-то принести? — спросила Алиса.

Эндан мотнул головой, потом кивнул на дверь. Голосу он не доверял.

Однако стоило Алисе повернуться к нему спиной, как он окликнул её, прежде чем понял, зачем.

— Где вы поселились? — выпалил он после неловкой паузы. Он же за этим её позвал, как умудрился забыть⁈

— В той же гостинице, что в прошлый раз.

Эндан сжал губы. Это был самый дорогой в столице постоялый двор, министерство селило туда приезжих артистов за казённый счёт, чтобы произвести хорошее впечатление. Эндан слабо себе представлял, что за вакансию могли предложить Алисе какие-то курсы, но ему с трудом верилось, что на испытательном сроке она могла себе позволить столько платить за ночь.

— Если вы намерены остаться здесь надолго, вам лучше снять дом, — сообщил он и тут же добавил: — Я подберу вам варианты.

Алиса снова распахнула рот, а Эндан чуть сам себе не заехал по уху. Ну вот кто его за язык тянул⁈ Она — не его ответственность. И никогда не будет. Он не имел права её опекать. Надо было избавляться от иллюзий, и чем скорее, тем лучше!

Наверное, он что-то такое выразил на лице, потому что Алиса внезапно испугалась. Губы её шевельнулись, но она так ничего и не сказала, зато попятилась до самой двери, а потом поспешно выскочила в коридор.

Эндан уронил голову в ладони. Умом он понимал: напугать её было, возможно, лучшей стратегией. Если уж он почти не мог сдерживать свои порывы, ей лучше к нему вообще не приближаться. Но от воспоминания об этом затравленном взгляде Эндану становилось физически плохо.

Издав что-то среднее между стоном и рыком, он разогнулся и подобрал со стола телефон. Алтонгирелу предстояло отработать за все годы, что Эндан состоял в его опеке и не просил совета.

Глава 12

Вылетев от Ясеня, Алиса пробежала два квартала и только тогда остановилась отдышаться. Находиться в его присутствии и так было трудно: он был такой… такой манящий, такой красивый, словно искусно вылепленный скульптором и далеко не с первого раза, и при этом непонятно-печальный, неприкаянный, будто бы с печатью трагедии на лице. Алиса никогда не была сильна в эмпатии, но вид Ясеня навевал на неё такую же волшебную, пронзительную тоску, как некоторые песни брата. Она хотела эту тоску утолить. Конечно, она понятия не имела, как подступиться к такому делу, да и — кого она обманывала? Уж Алиса-то точно не могла оказаться тем человеком, который бы развеселил этого трагического принца.

Иваны-царевичи, опять же, всегда в конце сказки находили своих Василис, а Алиса — самое большее, спасённая по дороге горлица. Василисой ей не бывать, нос не дорос. И этому царевичу пора уже было разглядеть, что он пытается затащить в свою сказку не ту, кто сможет решить все его проблемы. Алиса даже до нормального человека не дотягивает, куда уж ей до сказочной царевны! Ясень принимал её за кого-то другого, сильнее, лучше и умнее, чем она была. И рано или поздно он это поймёт, увидит её как есть и разочаруется. Алиса всегда всех разочаровывала, и он не станет исключением.

Когда он первый раз вдруг предложил решить её проблему, она удивилась и затрепетала, на секунду понадеявшись, что всё-таки стала кем-то особенным, что её комфорт что-то для кого-то значил. Но ко второму разу до неё дошло: Ясень просто хотел, чтобы она делала, как он сказал. До сих пор она сопротивлялась и, наверное, с непривычки это показалось ему чем-то особенным. Вот Лизе наверняка никто не указ, он и решил, что Алиса такая же. А на самом деле Алиса — бревно, вечно плывущее, куда волной погонит, и ума у неё столько же. И как бы ей ни хотелось целыми днями сидеть рядом с Ясенем и рассматривать его идеально вылепленные пальцы, она понимала, что чем больше времени он с ней проведёт, тем быстрее поймёт, что она не настоящая его Василиса. И это будет очень-очень больно.

Подумать только, оказывается, у неё были амбиции!

Алиса сглотнула комок в горле и поплелась в гостиницу. Найти жильё подешевле действительно имело смысл, но принимать больше необходимого помощь от Ясеня она не могла. Хватит с неё одного мужчины, который пытался сделать из неё сказочную царевну, а, обломавшись, решил сделать куклу. Пускай царевны из неё не выйдет, но и в куклы Алиса тоже наигралась.

Письмо от курсов она прочитала уже на борту парома и тут же заполошно ответила, что с радостью возьмётся за любую работу, пока страхи и сомнения не заставили её снова спрятаться в раковинку. На муданжскую землю она ступила уже в новом статусе: теперь ей предстояло искать уязвимости в продуктах нового нанимателя. Поиск уязвимостей был в числе дипломных заданий на курсах. Оказалось, что Алиса так нестандартно мыслила, а в руках у неё всё так легко ломалось, что целый отдел безопасников не предвидел, что она может сделать с их кодом. Теперь удержаться на этой работе стало для неё вопросом выживания — не только из-за денег, но и потому, что это был самый важный экзамен в её жизни. Сможет или нет Алиса Романова стать кем-то? А если она научилась новой профессии, значит ли это, что она может научиться и новой жизни?

Оглядевшись, Алиса остановила взгляд на полноватом мужике на две головы её выше, который задумчиво курил трубку, на крыльце своего дома.

— Извините, — выдавила она и прокашлялась, привлекая его внимание. — Тут кто-нибудь сдаёт дома?

Мужик ответил ей по-муданжски, и Алиса запоздало сообразила, что он не понимает на всеобщем. Тем проще. Она достала телефон и открыла машинный переводчик. На муданжский он переводил паршиво, насколько она успела заметить, зато можно было молчать. Вбив нужную фразу, она показала экран мужику. Тот смотрел на неё, как на говорящую лошадь, но потом всё-таки прочитал вопрос и махнул рукой куда-то дальше по улице. Алиса сжала зубы и пошла проходить квест.

К вечеру, освоившись с личными особенностями машинного перевода на муданжский, Алиса торществующе вошла в свой новый дом. По сути он мало отличался от прежнего — на окраине столицы, далеко от других домов, избушка на две комнаты и ванную. Зато в месяц она стоила столько же, сколько гостиница в день. Алиса не то чтобы совсем не умела считать деньги, просто всегда стыдилась признаться в собственном нищебродстве — папа же был богатым человеком, и от неё ожидали того же. Сойдя с парома, она набрела на гостиницу, в которой размещался оркестр, и почему-то решила, что будет неловко, если она не остановится там. Кто знает, как быстро до неё бы дошло найти постоянное жильё самостоятельно, но, к счастью, Ясень вовремя подсказал, и Алиса из принципа отправилась завоёвывать мир без чьей-либо помощи.

Она поставила чемодан на выступ стены, изображавший низкую лавку. Все линии в домике скруглялись и закручивались, Алиса не находила ни одного прямого угла. Перед лавкой стоял овальный столик, а на нём высилась стопка сложенной ткани. Алиса припомнила, что хозяин что-то говорил про гобелены, хоть она тогда и сочла это ошибкой перевода. Очень хотелось начать вить тут гнездо, но Алиса весь день потратила на поиск жилья и ещё не приступала к сегодняшнему списку задач. К счастью, фирма вела календарь по Земле, так что у Алисы ещё было полсуток до смены даты. Она сдвинула гобелены на край стола, выгребла из карманов несколько протеиновых хлебцев, уселась за столик с буком — и пропала до утра.

Следующий день начался так себе: выглянувшее из-за туч солнце светило Алисе прямо в нос, и продолжать спать сквозь это было невозможно. Сев, она обнаружила, что всё тело затекло, шея вообще не поворачивалась, к тому же ей было чудовищно холодно. Похоже, она так и заснула на этой самой глиняной лавке.

Алиса полезла в чемодан за свитером и дополнительными носками, но заметила, что и чемодан, и она сама покрыты тонким слоем светлой пыли. Глиняная лавка пачкалась. Алиса огляделась: вся комната за исключением столика и обшарпанного резного комода у дальней стены была сделана из той же глины: полки, кухонный уголок с плитой, откосы окон и подоконники… И всё это пачкалось⁈ Алиса заглянула в другую комнату — по идее, спальню. Там хотя бы на полу были постелены доски, на которых лежала стопка толстых стёганых одеял и ни намёка на матрас или хоть подушку. Здесь стены тоже изгибались в форме полок и ниш, а напротив спального места межкомнатная стена образовывала альков, закрытый решётчатыми дверцами, вероятно, изображая шкаф. Алиса открыла одну дверцу и провела рукой по деревянной полке — на неё тоже насыпалось глиняного порошка. Да тут ни одежду не положишь, ни кукол не рассадишь.